— Яндекс. Практикум — коммерческий образовательный сервис, благодаря которому любой человек сможет освоить востребованную у технологических компаний профессию. Сейчас в Практикуме доступны три профессии: фронтенд-разработчик, веб-разработчик, аналитик данных. В скором будущем появятся курсы по бэкенду, для специалистов по машинному обучению, продакт-менеджеров и тестировщиков. Чтобы у нас учиться, нужно, во-первых, иметь желание, подкрепленное готовностью выделять на занятия 10 часов в неделю. Во-вторых, нужно оплатить обучение. Первые 20 часов бесплатны, чтобы человек понял, в какую профессию приходит и зачем. Люди со стороны часто думают, что разработчики — это люди, которые сидят на пуфиках и пьют смузи. На самом деле это специалисты, которые каждый день кропотливо решают множество сложных задач.

— На рынке сейчас есть дефицит кадров, подтвержденный нашим совместным исследованием с Headhunter, — это первое. Второе: мы видим в сфере образования довольно большой потенциал для бизнеса. С нашей точки зрения, онлайн-образование будет расти в ближайшие три года — так происходит практически во всем мире, и Россия не исключение. Поэтому мы решили зайти в образовательный сегмент как в бизнес.

 — Рынок образования достаточно сильно сегментирован. Но уже сегодня мы видим, например, что в некоторых нишах онлайн постепенно перевешивает офлайн. Например, объем языкового обучения в онлайне становится сопоставим с объемом в офлайне, если считать в уроках. Конечно, онлайн дешевле. Онлайн будет доминировать в обучении новым профессиям, и в России в этом сегменте есть несколько игроков. Один из них — Практикум.

Сегмент школьного онлайн-образования в России растет, но в ближайшие годы не будет иметь значительной доли на рынке, потому что сама ценность того, что ты можешь привести ребенка в школу, оставить его там социализироваться, общаться с друзьями, слушать учителей и прочее, довольно высокая. Большая часть высшего образования все равно останется в офлайне. Онлайн будет отъедать кусок этой ниши, но не очень быстро. Потому что посещение вуза, кроме получения знаний, предполагает еще и нахождение в закрытом элитарном сообществе, попадание в которое увеличивает шансы человека на успех в будущем. Первым перейдёт в онлайн дополнительное образование, потом ¾постепенно и лишь частично ¾ высшее, и меньше и медленнее всего ¾ школьное.

Американская компания 2U гораздо менее популярна, чем Coursera, но получает в четыре раза больше выручки. Она не создает платформы, а вместе с университетами открывает бакалавриаты и магистратуры, получая тем самым доступ к интересующей ее аудитории. В Америке эта модель более жизнеспособна, в России — менее. Во-первых, у нас недостаточно вузов, которые могут активно инвестировать в развитие онлайн-образования. Во-вторых, есть проблема с регулированием. В-третьих, человек в России больше ориентируется на бесплатное получение образования. Если бы люди были готовы платить, то вузы подстроились бы под них.

 — Мы считаем, что называть какие-то цифры всерьез не имеет смысла. Когда появится качественный продукт, который приобретет высокую степень доверия у потребителей, рынок может вырасти на порядок всего за год.

 — Да. Для нас было самым важным найти сегмент, целевая аудитория которого максимально заинтересована в результате. Например, при изучении языка недостижение результата зачастую не является для человека болезненным: я могу спокойно учить французский 15 лет, потому что мне это нравится. Но если я хочу получить новую профессию, то у меня есть понятная цель с понятными измерителями, и мне важно ее добиться. Уже сейчас мы видим, что определяющая мотивация наших студентов — это сменить профессию. У нас учатся и маркетологи, и системные администраторы, и специалисты, которые работают на руднике в Норильске. Их всех объединяет желание изменить свою жизнь. Это очень сильная мотивация.

 — Да. Для нас было самым важным найти сегмент, целевая аудитория которого максимально заинтересована в результате. Например, при изучении языка недостижение результата зачастую не является для человека болезненным: я могу спокойно учить французский 15 лет, потому что мне это нравится. Но если я хочу получить новую профессию, то у меня есть понятная цель с понятными измерителями, и мне важно ее добиться. Уже сейчас мы видим, что определяющая мотивация наших студентов — это сменить профессию. У нас учатся и маркетологи, и системные администраторы, и специалисты, которые работают на руднике в Норильске. Их всех объединяет желание изменить свою жизнь. Это очень сильная мотивация.

 — Рынок труда меняется медленно. Новые профессии действительно появляются. Например, стали нужны инженеры беспилотных автомобилей, но их пока требуется не очень много. За последние 10 лет стало больше специалистов в области IT, потому что компании начали переходить на цифровые продукты, но все это случилось не в одну секунду.

Можно предположить, что какие-то профессии исчезнут, потому что их заменят онлайн-сервисы. Понятно, что диспетчеров такси за последние несколько лет стало гораздо меньше, чем раньше, и этот процесс сокращения не останавливается. Но я не верю, что через пять лет мы будем жить в условиях абсолютно другого рынка труда, который работает по абсолютно иным законам. Через пятьдесят лет, возможно, но не через пять. Это не краткосрочные перспективы. За последние пять лет рынок труда никак не изменился существенно.

 — Если, например, мы хотим, чтобы человек больше времени проводил на образовательном ресурсе, можно попробовать подключить к решению задачи машинное обучение. Очевидно, что повышение интерактивности — это ниша, где будет использоваться машинное обучение. Если вы ответили на задачу и почувствовали, что теперь сервис узнал о вас чуть больше, то начинаете больше доверять этому образовательному продукту.

Но это не значит, что машинным обучением можно заменить методистов, учителей или хорошие образовательные программы. На данный момент умная машина, которая понимает, что именно человеку нужно учить — это фантазия.

Пока мы мало понимаем, как работает мозг, как человек учится, а значит, еще не можем проектировать программы без учителей.

И есть нюансы: что такое качественное школьное образование? Это когда ты в хороший вуз поступил? Или когда ты устроился на хорошую работу? Или когда ты счастлив? Абсолютизируя разные критерии, мы получаем разные результаты.

 — На самом деле, сейчас есть образовательная модель, где роль учителя максимальна, и есть та, где роль учителя минимальна. Какой вариант правильный, пока не знает никто. В нашем понимании учитель с достаточной квалификацией будет поднимать образовательные результаты, а не понижать. И это значит, что в ближайшие годы роль учителя будет значимой. При этом она будет меняться. Мы видим, что многие учителя используют в своей работе разные инструменты: групповые дискуссии, проектную работу и так далее. Инструментарий обучения будет расти, и это здорово. Роль учителя как модератора останется, но роль учителя как единственного транслятора знаний сходит на нет. На самом деле, она никогда не была такой полностью. Многие учителя оставляли детям пространство для самообучения и самообразования. И идея того, что учитель — источник знаний, несправедлива. У детей всегда были книги, из которых они получали информацию, и это не является нововведением текущей эпохи. Тем учителям, которые хотят, чтобы дети только от них получили знания, очевидно, сейчас стало тяжелее. Сегодня если учитель что-то говорит неправильно, то ученик может указать на это со словами: «Википедия пишет…». И учителя должны быть к этому готовы. С другой стороны, это же хорошо.

 — И так происходит последние сто лет. Школа очень консервативна. Это система, которая выполняет роль связи прошлого поколения с будущим, и в этом смысле она не может меняться быстро. С другой стороны, все мы хотим, чтобы наши дети учились в школе, где им было бы хорошо. И это то, что изменилось: у родителей и общества появилось желание, чтобы, помимо всего прочего, детям было в школе комфортно. И это вызов, с которым школе важно справиться в первую очередь. Мы не отправим сейчас ребенка к стоматологу, который лечит без анестезии. Мы хотим, чтобы и ребенку, и нам было комфортно во время лечения.

 — В случае школы этот выбор тоже есть, но родители не всегда могут его реализовать. Одна моя знакомая рассказала, что ее ребенку не нравятся учителя, и он не хочет идти в школу. Я говорю: «Переезжай». Но для нее важнее, что школа находится рядом с домом, что в этом районе живут друзья, можно выгуливать собаку, двор хороший. Если сделать приоритетом школу, то проблема сама собой решится. Тут скорее проблема заключается в том, что у многих родителей очень странные критерии выбора школ. Эти критерии очень субъективны, не основаны на реальных данных и на особенностях ребенка. Надо ли отдавать ребенка в школу с завышенными требованиями, если ему тяжело учиться? С очень большой вероятностью там он будет ощущать себя неуспешным. Есть множество критериев и подходов, которые родители с трудом сочетают. Ведь очень трудно сказать, что будущее ребёнка зависит от меня. Это довольно страшное признание. В основном родителю хочется сделать вид, что есть некая система, которая объявила, где и с какими результатами его ребенок будет учиться. Это объяснимый эффект.

 — Я бы с осторожностью относился к геймификации, потому что этот тренд изучен довольно слабо и на самом деле нацелен на формирование внешней мотивации. Есть много приложений, которые геймифицируют изучение языков, но вряд ли мы найдем большой процент людей, которые благодаря этим приложениям хорошо обучились языкам.

 — Это замена мотивации. Можно мотивировать ребенка — геймифицировать успех, а можно геймицифировать усилия, которые он приложил. Условно говоря, яблоко в его корзину должно падать, когда он успешно справился с задачей или приложил максимальные усилия во время решения. Есть высокая вероятность, что через определенное время мы поймем, что степень геймификации, которая полезна для образования, сильно ниже, чем тот объем геймификации, который сейчас пытаются внедрить в образование. Существует проблема: было весело и интерактивно, но я прошел курс и ничего не запомнил. Контент должен становиться интерактивным, чтобы человек быстро понимал, справляется он задачей или нет, а не для развлечения. От качества контента сильно зависит качество образовательного сервиса в целом.

В Практикуме мы стремимся к персонализации, например, за счет регулярных личных консультаций студентов с наставниками.

Иногда люди бросают обучение, потому что не считают получаемые знания и навыки полезными. С этим ощущением можно бороться с помощью персонализации сервиса. Условно говоря, мне интересней осваивать профессию разработчика или аналитика данных на тех примерах, которые для меня по-настоящему актуальны, и я понимаю про эти примеры больше, чем написано в задании.

И еще. У людей появляется все больше свободного времени, поэтому становится модным учиться. Образование — это модная тема.