«Угрозой является власть тьмы»

Что нас ждет после принятия закона о просветительстве?

Ключевые положения законодательства, как водится в последнее время, находятся не в законе, а в подзаконном акте, которого пока никто не видел. Но общий смысл закона предельно понятен: государство претендует на то, чтобы не помогать просветительской деятельности, а ее ограничивать. Неслучайно стала популярна грустная шутка про одну известную историю в городе Иерусалиме в 33 году нашей эры — молодого мужчину везут на казнь, и один очевидец спрашивает другого: «Кто это такой?» — «Да это страшный преступник! Он занимался просветительской деятельностью без разрешения власти». Вот власти хотят, чтобы просветительской деятельностью можно было заниматься только с их разрешения.

Если говорить более строго, то закон содержит следующие основные положения. Первое: субъектами просветительской деятельности он в первую очередь называет органы государственной власти и местного самоуправления. Напомню, что в наше советское время было иначе — для просветительской деятельности создавались специальные общественные организации, прежде всего, общество «Знание». Насколько государственные чиновники способны быть просветителями? Это большой вопрос. Скорее они сами нуждаются в просвещении со стороны гражданского общества.

Второе положение состоит в том, что, согласно закону, любое международное взаимодействие школ, любых учебных заведений возможно только с соизволения министерства, причем федерального. Ситуация с вузами прописана более или менее нормально. Они будут согласовывать свою международную деятельность со своими учредителями. А в отношении школ, колледжей ситуация прописана таким образом, что колледжу или школе из Омска придется согласовывать свою международную деятельность с федеральным Министерством просвещения. Это невозможно себе представить, потому что в таком случае Министерство просвещения будет заниматься только согласованиями, а школы и колледжи будут ждать их решений месяцами, если не годами.

Далее нужно напомнить: самое главное — то, что порядок и условия просветительской деятельности будут теперь регулироваться документом, который издаст правительство. Каким будет этот документ, никто не знает. Там может быть все что угодно. Но все три заинтересованные категории людей выступили против этого закона. Я имею в виду, во-первых, президиум Академии наук, во-вторых, некоммерческие организации, которые занимаются просветительской деятельностью, и, в-третьих, многие организации культуры, в частности музеи, которые не без основания беспокоятся, что отныне, прежде чем начать вести экскурсию, скорее всего, придется спрашивать разрешения у начальства.

Не могу не заметить, кстати, что в советский период я работал школьным учителем, а затем доцентом педагогического института. И прежде чем пойти на радио или на телевидение, я никогда не спрашивал разрешения ни у кого. Теперь для того, чтобы пригласить учителя на совершенно невинную не политическую программу, посвященную выдающимся людям с инвалидностью, я пишу бумаги в департаменты образования.

Судите сами, в какую сторону развивается ситуация со свободой.

И последнее, наверное. Меня как экс-президента общества «Знание» и как российского интеллигента, конечно, совершенно возмутило переосмысление понятия «просвещение». Просвещение в нашей стране всегда считалось благом. Со второй половины XVIII века. А со второй половины XIX века интеллигенция даже видела в просвещении свой долг перед народом. Авторы законопроекта в просвещении видят скорее угрозу национальной безопасности. Поэтому, выступая в Государственной думе в связи с принятием законопроекта в третьем чтении, я сказал коллегам: «Вы видите угрозу национальной безопасности в просвещении? Я считаю, что такой угрозой является власть тьмы».

Отложенные последствия — понижение уровня просвещения и культуры. Я напомню, что мы давно уже так не нуждались в просвещении, как сейчас. Если верить опросам, треть населения думает, что Солнце — это спутник Земли. И еще примерно столько же процентов думают, что вода перестанет быть радиоактивной, если ее прокипятить, и считают наукой астрологию. В Соединенных Штатах, для сравнения, таких людей всего 5%.

Что касается знания истории, ситуация, пожалуй, еще хуже. Потому что более половины населения думает, что царя свергли большевики, и не знает, кто с кем воевал в Первой и Второй мировой войне, за исключением, конечно, Гитлера. Про него все знают. Страна остро нуждается в просвещении, а закон будет этому препятствовать. Принятие данного закона — это путь к отставанию по уровню культуры от наиболее продвинутых государств. На самом деле угроза национальной безопасности — это сам закон.

Понимаете, я даже не знаю, кому это может быть выгодно. С моей точки зрения, это не выгодно никому. Иногда законы общественного развития действуют против воли даже тех, кто их инициировал. Есть такая версия, что этот закон создан комиссией по противодействию иностранному влиянию для того, чтобы было чем отчитаться. Но я думаю, что ситуация глубже. И я думаю, что шпиономания является одним из отдаленных последствий прежних революций. Я напомню, что революция 1917 года во многом породила шпиономанию в середине 1930-х. И я лучше начинаю понимать то, что происходило в конце 1930-х, наблюдая сейчас российскую политическую элиту. Буквально все подозревают друг друга в служении иностранным интересам. Например, при обсуждении законопроекта в Государственной думе председатель думского комитета Вячеслав Никонов, обращаясь к противникам, сказал: «Подумайте, на кого вы работаете!», на что я ответил: «Мы работаем на будущее собственной страны!».

Кстати, все три фракции проголосовали против закона. Закон был принят исключительно «Единой Россией». Поэтому я думаю, что, по большому счету, ни силовые структуры, ни депутаты правящей партии не заинтересованы в этом законе. Это просто дань шпиономании и в каком-то смысле социопатии. Социопатия — это некое психическое отклонение, но не медицинского, а социального происхождения. Вот в рамках принимаемой в последнее время массы запретительных законов находится и этот закон о так называемой просветительской деятельности, а на самом деле — о контрпросвещении.

В любом случае, я думаю, что, по крайней мере, опускать руки — это неправильно. И всем, кто заинтересован в просвещении своей страны, надо продолжать публично заявлять о своей позиции.

Поправки в Федеральный закон «Об образовании в РФ» вводят определение просветительской деятельности, закрепляют за Правительством Р Ф право определять порядок, условия просветительской деятельности и формы контроля за ней. Все это, согласно замыслу авторов законопроекта, в первую очередь призвано защитить наших граждан от распространения контента, разжигающего ненависть и нетерпимость в обществе, бороться с фальсификацией фактов истории.

Однако на сегодняшний день до конца не понятно, насколько серьезно эти поправки повлияют на деятельность организаций и отдельных людей, занимающихся просветительской деятельностью, так как порядок, условия и формы контроля за ней будут определяться подзаконными актами Правительства Российской Федерации, работа над которыми началась после принятия закона.

Просветительская деятельность в нашей стране масштабна и многообразна. Запрос граждан на получение знаний в сфере естественных, гуманитарных наук и технологий постоянно растет. При этом часто просвещение ложится на плечи некоммерческих организаций, энтузиастов и популяризаторов науки. В 2020 и начале 2021 года именно просветители приложили немало усилий, чтобы общество смогло опираться на достоверную информацию о распространении коронавирусной инфекции, важности самоизоляции, ношения средств защиты, разработке вакцин и прививочной кампании. Очевидно, что в сложившихся условиях роль просветителей невозможно переоценить.

Неудивительно, что предложенные поправки вызвали широкий общественный резонанс и серьезную обеспокоенность популяризаторов науки судьбой огромного числа независимых просветительских проектов, развивающихся в России. Чрезмерная бюрократизация их работы, введение строгих процедур согласования могут сильно ограничить работу из-за того, что просветителям нужно будет тратить много времени и ресурсов на согласование их деятельности. Большинство проектов может просто закрыться. К любым решениям в этой области важно подходить максимально вдумчиво, аккуратно и ответственно. К слову, заботясь о регулировании просветительской деятельности, важно также подумать о мерах ее поддержки.

В декабре 2020 года в Общественной палате РФ наша комиссия провела нулевое чтение законопроекта, где мы услышали ключевые позиции экспертов и государственных деятелей, представителей федеральной и региональных общественных палат, юристов, ученых, участников просветительского движения. По итогам нулевого чтения мы подготовили рекомендации, в которых Общественная палата РФ фиксирует все риски и выступает в поддержку идеи разработки в ближайшей перспективе отдельного закона о просветительской деятельности.

Закон, по нашему мнению, должен определять взаимоотношения всех участников: образовательных организаций, предпринимателей, НКО, волонтеров, энтузиастов, ученых, а также закрепить меры государственной поддержки просветительской деятельности. Эту инициативу поддержали также профильные комитеты Государственной думы и Совета федерации ФС РФ.

Что касается обсуждаемых поправок в Закон «Об образовании в РФ», депутаты говорят о том, что даже после их принятия работа над этой темой может быть продолжена. В частности, рассматривается предложение изменить требование закона о согласовании международной деятельности (получении соответствующего заключения) на уведомительный формат.

Следующий такт работы будет касаться разработки подзаконных актов, которые и будут определять объекты, порядок и формы регулирования. На этом этапе важно пригласить представителей просветительского сообщества к разработке подзаконных актов. К слову, и Министерство просвещения, и Министерство науки и высшего образования Российской Федерации к этому диалогу готовы. Формируется рабочая группа, которую возглавит сенатор Глебова, куда меня также пригласили.

В заключение хочется отметить: если бы на предыдущих этапах у просветительского сообщества была возможность получить прямые ответы на свои вопросы от инициаторов и авторов закона, то большую часть опасений и беспокойств можно было бы снять.

Я надеюсь, что принятие данных поправок — это начало большого пути по разработке отдельного законопроекта, где будут учтены все мнения и позиции: и тех, кто от души занимается просвещением, и тех, кто настроен оградить наших детей от негативного влияния, которое иногда, к сожалению, скрывается под маской просветительской деятельности.

Предмет регулирования «просветительская деятельность» сформулирован крайне широко. Фактически, это не только деятельность просветительских организаций и организаций неформального сектора образования. Это выставки, публичные лекции и мастер-классы, сайты и паблики, каналы в социальных сетях. И такой подход к определению просветительской деятельности является одним из главных недостатков данного закона, поскольку под его действие попадают любые ресурсы, благодаря которым человек даже мимолетно может получить новые знания.

Принятый закон очень рамочный, и каким образом он заработает, сейчас зависит от правительства. Должны быть установлены требования к организациям, осуществляющим просветительскую деятельность, порядок согласования с уполномоченными министерствами международных договоров образовательных организаций, формы контроля за просветительской деятельностью. Таким образом, подзаконным актом будет предусмотрена процедура признания государством допустимой деятельности тех или иных просветительских организаций.

Помимо собственно просветительских организаций, данный закон напрямую затрагивает образовательные отношения. Норма о необходимости согласования международных договоров касается не просветительской деятельности, она касается договоров о реализации основных образовательных программ. Любая программа, реализуемая совместно с зарубежным университетом — программа двойных дипломов — подлежит согласованию с министерством. Стажировка преподавателей, стажировка студентов в зарубежном вузе, совместные исследования — это все не про просветительскую деятельность, это формальный сектор, это основные образовательные программы. В результате процедура согласования либо создаст неудобства для международной кооперации, либо превратится в формальность.

Вторая норма, затрагивающая не просветительскую, а образовательную деятельность, это научно-методическое и методическое сопровождение деятельности образовательных организаций. Вводится перечень таких организаций, будет разработан порядок экспертизы заявок организаций, которые вправе осуществлять научно-методическое сопровождение деятельности образовательных организаций. В настоящее время мы также этого порядка не видим, не понимаем, как эта процедура будет выглядеть в будущем.

Ограничения, которые содержит закон в части запрета на разжигание разнообразной розни, уже содержатся в Конституции Российской Федерации (статьи 13 и 29). Закон дублирует существующие конституционные нормы. Более того, эти конституционные нормы уже нашли свое развитие и в других законах (об информации, о противодействии экстремистской деятельности), в кодексе об административных правонарушениях и уголовном кодексе. Таким образом, в настоящее время мы уже имеем весь инструментарий, в том числе для привлечения к ответственности за нарушение указанных ограничений. При этом просветительская деятельность не отличается какой-либо спецификой — нормы о недопустимости разжигания розни и экстремистской деятельности носят универсальный характер. Установление каких-либо специальных мер ответственности в целях реализации данного закона является избыточным.

В последний раз это было в 2016 году. Тогда президент отклонил закон о создании федеральной и региональных информационных систем «Контингент обучающихся», ранее принятый Госдумой и одобренный Советом Федерации. Этот закон содержал нормы, которые предполагали фактически неограниченный сбор персональных данных об обучающихся, и создавал угрозы для личной и семейной тайны.

В законодательстве зарубежных стран понятие «просветительская деятельность» в принципе отсутствует. Большинство зарубежных практик, схожих с новеллами, которые вводят или развивают поправки в закон об образовании, связанные с просветительской деятельностью, — согласование проведения мероприятий или усложнение контактов с зарубежным партнерами — чаще всего можно найти в секторе высшего образования.

Так, в Индии в январе 2021 года были введены новые правила проведения мероприятий университетов с приглашенными зарубежными экспертами, разработанные совместно с министерствами иностранных дел и образования Индии. Эти правила распространяются на международные вебинары или онлайн-семинары, а также офлайн-мероприятия по темам, касающимся безопасности Индии и вопросов внутренней политики, а также по темам, которые правительство считает деликатными. Кроме того, необходимо согласование состава участников таких мероприятий.

В Гонконге в результате принятия нового закона о национальной безопасности университеты обязаны следить за соблюдением требований этого законодательства; помимо прочего, этот закон ограничивает тематику проведения мероприятий, которые можно назвать «просветительскими» — как публичных, так и внутри вуза как такового. Более того, закон экстерриториален и может применяться к действиям китайских граждан вне границ страны.

Китайские университеты на локальном уровне ввели типовые правила поведения и организации мероприятий с участием международных гостей (схожие с действовавшими для зарубежных поездок и организации мероприятий). Так, например, правила Пекинского университета требуют согласовывать участие в зарубежных мероприятиях за две недели, предоставив в том числе информацию о темах обсуждения на таких мероприятиях.

В парламенте Франции в настоящее время находится законопроект, который предлагает утвердить, что «академические свободы должны совпадать с ценностями Республики». Этот документ — результат эскалации конфликтов на религиозной почве, которые произошли в последнее время.